Лейся, песня International:


"Это народные песни целого поколения"

Что такое ансамбль "Лейся, песня" и какие песни он в свое время "запустил в народ" ни мне, ни большинству моих сверстников объяснять не надо. Если даже кто и подзабыл это название, то стоит лишь напомнить такие песни, как "Прощай", "Кто тебе сказал", "Последнее письмо", "Родная земля" - и всё становится на свои места. Но вот о существовании проекта "Лейся, песня International" я узнал сравнительно недавно. И, конечно, грех было не воспользоваться представившейся возможностью не только увидеть группу на сцене, но и пообщаться с ее участниками непосредственно.

Концерт "Лучшие хиты 80-х" с участием "Лейся, песня International"состоялся в киевском Дворце спорта 27 мая 2004 г. Подробное его описание - тема отдельная, скажу только, что прошел он с таким же успехом и в такой же теплой, почти семейной атмосфере, как и другие подобные мероприятия, которыми жителей столицы Украины за последние пару лет радовали уже не единожды. Выступление ансамбля было последним в блоке отечественных исполнителей, не менее известных и популярных ВИА советских времен: "Кобзы", "Веселых ребят", "Надежды", "Синей птицы", "Песняров", после которого, как в новогодних телепрограммах не столь далеких времен (по выражению ведущего), следовала "зарубежная эстрада", которую в этот вечер представляла C.C. Catch.

На следующий день у "Лейся, песня International" был запланирован еще один концерт - совместное с C.C. Catch выступление в популярном клубе "FreeДом", но тем не менее, музыканты нашли время и силы и для нашего общения. Должен сказать (и это комплимент вполне заслуженный), что в отличие от некоторых своих коллег, "Лейся, песня International"- люди очень обязательные и пунктуальные. Возможно, это обусловлено тем, что живут они по большей части в Германии, а может и наоборот - прижились там, потому что такие вот правильные.

Костантиновский, Закон, Агафонов

А начал я разговор со следующего признания:

- Пересматривая в начале 90-х свою коллекцию грампластинок советских эстрадных исполнителей, я понял, что многое из приобретенного когда-то слушать мне уже будет неинтересно, а кое-что - и вовсе стыдно. И часть дисков тогда была безжалостно отправлена на мусорник. Должен сказать, что пластинки ансамбля "Лейся, песня" не постигла эта участь. Я прихватил на встречу те, что лежали сверху.
Дмитрий Закон (разглядывая пожелтевшие обложки гибких пластинок): Да, это раритет...

- Я познакомился с вашими "досье" на официальном сайте ансамбля www.lp-inter.com и понял, что для того, чтобы поговорить с каждым из вас обстоятельно, надо не один вечер и не одну бутылку.
Мои собеседники - Дмитрий Закон (Д.З.), Александр Константиновский (А.К.) и Владислав Агафонов (В.А.) - улыбаются, и становится понятно, что разговор получится.
- Но поскольку время у нас ограничено, давайте, во-первых, затронем что-нибудь из истории ансамбля "Лейся, песня", во-вторых, естественно, поговорим о сегодняшнем дне, и, поскольку вы декларировали на своем сайте причастность к ВИА-движению, - будете за всех отвечать.

Д.З.: Легко!

- Для начала выясним, кто из вас и когда работал в "Лейся, песня"?
Д.З.: Бас-гитарист Костя Шмидт - ветеран ВИА, работал еще в первом составе "Лейся, песня" с 1975 по 1977 год. Наш барабанщик - ваш земляк, из Киева, Олег Медведь, довольно известный джазовый человек, играл в ансамбле в 1981-1982 годах. Я работал в ансамбле в течение четырех с половиной лет - с 1980-го до середины 1985-го. Сначала был клавишником, заменил Сашу Юдова (Царство ему Небесное!), а потом стал, как сейчас говорят, продюсировать, то есть выполнял функции директора вместе с Виталием Кретовым.
В.А.: Я работал в "Лейся, песня" в 86-м году по приглашению Леонида Смелянского.

Лейся песня International

- На концерте вы сказали, что живете в разных странах...
Д.З.: Мы живем в Германии, Влад одно время тоже жил в Германии, сейчас он в Москве. Олег Медведь - то здесь, то там.

- Расскажите, кто как попал в свое время в ансамбль?
Д.З.: Те годы были очень тяжелые, нельзя ответить однозначно - у всех по-разному получалось. Я до "Лейся, песня" работал в группе "Шестеро молодых", которая была необычайно популярна за счет такой хитрости. Тогда была очень популярная югославская группа "Семеро молодых", и наш руководитель, Вилен Дарчиев, придумал такой трюк - "Шестеро молодых". И народ, который приходил на концерты, думал, что это югославы приехали. А в то же время была киевская группа "Чаривни гитары", которую Боря Волгин сделал, а все думали, что это "Червоны гитары". И "Шестеро молодых" и "Чаривни гитары" всегда работали вместе, потому что их руководители были друзьями. Таким образом мы собирали бешеное количество людей на стадионах. Это был такой продуманный продюсерский ход, и буквально за год мы стали очень популярны, записали пластинку. Коля Расторгуев пел, кстати.

- А Александр Розенбаум тоже тогда с Вами работал?
Д.З.: Нет, Розенбаум работал уже после меня. Там тоже прошло очень много музыкантов. А когда Михаил Шуфутинский (в то время художественный руководитель ВИА "Лейся, песня" - прим. В.К.) уже подал документы на выезд, в "Лейся, песня" пришел Виталий Кретов (кстати, бывший муж Аллы Пугачевой) и стал руководителем. Он раньше работал в "Самоцветах", был очень опытный аранжировщик, шикарный музыкант, очень уважаемый человек. У нас с ним был какой-то контакт, и он пригласил всю нашу группу целиком, и мы стали "Лейся, песня". Это был конец 1979-го года. Таким образом, "Шестеро молодых" перетрансформировались в "Лейся, песня", а в "Шестеро молодых" других музыкантов набрали. И в этом составе мы проработали практически до 85-го года, то есть были и Валера Кипелов, и Коля Расторгуев, Юра Рыманов - тот состав, который пришел со мной из "Шестеро молодых".

- Специальный вопрос для моего старшего сына: какие песни в ансамбле пел Валерий Кипелов?
Д.З.: Кипелов пел песни, совершенно не похожие на то, что он поет сейчас, то есть даже близко к этому не было. Он пел такие лирические, задушевные песни - песню про маму, например, такую жалостливую, которая выбивала слезы. Вообще у нас тогда название ансамбля и стиль были абсолютно несовместимы. "Лейся, песня" - и тут вдруг выходят такие ребята в разноцветных одеждах, разрисованные и начинают скакать и прыгать. Это было что-то а-ля "Village people", очень близко к стилю этой группы.

- Младший сын, который вчера был со мной на концерте, иногда подкалывает старшего брата - поклонника старой "Арии": "Твой Кипелов про обручальное кольцо пел!"
Д.З.: Было дело. А Коля Расторгуев тогда рок-н-роллы пел, прыгал, скакал на сцене.

- Но он, наверное, тогда полегче был?
Д.З.: Конечно! Молодые все были:

- На выступлениях "Лейся, песня" я был трижды, но к сожалению, после 80-го года ансамбль в Киев не приезжал, и это шоу я не видел.
Д.З.: Я сам недавно благодаря Наталье Бравичевой (popsa.info) получил запись сочинского концерта 82-го года, где все это происходит. Слушал с большим удовольствием - звучит интересно.

- В прошлом году в том же Дворце спорта и с таким же успехом проходило мероприятие, аналогичное вчерашнему. Вы, наверное, со сцены заметили, что публика на концерте была разновозрастная, в основном, конечно, средний возраст, многие пришли с детьми. Но и молодёжи было много.
Д.З.: Мне показалось, что молодёжь даже превалировала. Причём я обратил внимание, что они все песни знают. Я уже не все помню (смеётся), а они знают и мелодию, и слова, и поют вместе с исполнителями.

- В чем тогда, на ваш взгляд, причины того, что сегодня возвращается интерес к этой песне, тем более у молодых людей? Ведь для сегодняшних восемнадцати-двадцатилетних это не может быть ностальгия, Советский Союз для них - ничего не значащие слова, они не знают такого термина - "совок"...
Д.З.: Во-первых, это профессионализм людей, которые писали эти песни. Во-вторых, есть какая-то душа в этом, что-то такое, что цепляло. И об этом говорит то, сколько лет эти песни живут. Кроме того, в те годы, чтобы попасть на сцену, надо было пройти очень жестокий отбор. Если ты не закончил какое-то музыкальное учебное заведение, если у тебя не было соответствующего диплома, очень тяжело было попасть. И все эти худсоветы - сейчас над этим можно смеяться - делали свое дело.

- Многие заслуженные певцы и музыканты тоже говорят о том, что определенную положительную роль они все-таки играли.
Д.З.: Были, конечно, какие-то идиотские вещи, когда всех заставляли петь две песни - одну про Ленина, вторую про комсомол. И все ВИА должны были именно эти две песни спеть перед худсоветом в разных аранжировках.

-Но ансамблю "Лейся, песня" удалось избежать, по крайней мере, записи на пластинки такого репертуара.
Д.З.: - Да, это так.

-Каким образом? Ведь скажем, по стилистике вы были близки к "Самоцветам", но у "Самоцветов" из-за этих песен такой имидж сформировался, что они потом от него никак избавиться не могли, хотя и отошли от такого репертуара. А вот о "Лейся, песня" никто никогда не говорил, что это ансамбль комсомольской песни.
Д.З.: В первое время - за счет Миши Шуфутинского, который пытался бороться против этого. А когда мы уже стали работать - это, безусловно, заслуга Виталия Кретова, который имел большие связи. И я помогал, скажем так, скромно.

-Вы пришли уже после ухода Шуфутинского?
Д.З.: Я застал Шуфутинского в тот момент, когда он уже подал документы на выезд. И когда мы начали работать, он еще год с нами сотрудничал. Поскольку это тогда нельзя было, он свою трудовую книжку забрал, а мы его брали в поездки неофициально, пытались как-то помочь, пока его не выпускали.

-А как бы вы определили, чем вообще в Советском Союзе был вокально-инструментальный ансамбль? Попробуйте сформулировать, что это был за жанр?
А.К.: Запросто. Я для себя давно его определил. Это был жанр всей жизни - музыкантов, прежде всего. Почему? Нам ничего не давали сделать. Ничего. Были худсоветы, которые ни одной ноты не давали сыграть такой, как мы хотели. В то время на Западе была масса интересных коллективов - "Chicago", например. Но всё считалось западной музыкой, которую нельзя было играть. А мы хотели так играть. Но никаких пособий не было. Никто на не учил ни джаз играть, ни рок играть. Брали-то всё "оттуда".
Д.З.: Делались аранжировки песен про того же Ленина или про БАМ, и вдруг в середине - кусок из "Deep Purple": тан-дан-дан! Или "Blood, Sweat & Tears" - ту-ду-ду-ду! И опять: "Ленин!..."
А.К.: Так и было. И самое главное - все старались взять такие куски, которые не знает худсовет, "Black Subbath", например. Потому что, если худсовет знал, что это такое, "вставляли" всем по полной программе.
Д.З.: А когда ездили по периферии, где никто не следил, то в конце концерта обязательно исполняли что-то "фирменное". В "Шестеро молодых" мы Стиви Уандера играли.

-Исполнять "запад" - это был "высший пилотаж"?
А.К.: Да, "высший пилотаж". И это было движителем всего. Мы тянулись "туда". Даже "Песняры" выходили: "Косил Ясь конюшину...", а впереди они такой "Led Zepplin" давали! А группа "Иверия"? Они просто "снимали" целые куски "Deep Purple": идет какая-то песня на грузинском языке - а там такое соло гитариста! И зал с ума сходил! И ходили именно на эти "подпольные" куски: "они там играют это!" А Козлов - сделал "Jesus Crist Superstar" в "Арсенале"? Всё это было запрещено, но всё это было движителем. И я думаю, что из-за этого появлялись все эти песни, которые сейчас опять стали популярны. Почему они так долго живут? Потому что душа музыканта тосковала. И единственная тема, в которой себя можно было выразить - любовь. Любовь несчастная, потеря - ты меня бросила, то-сё, пятое-десятое... И все в основном только в этом направлении рулили.

-Не знаю, как относились к собственному творчеству музыканты ВИА достаточно высокого уровня, но в среде музыкантов пошибом помельче, а также среди причислявших себя к джазменам, и даже ресторанных музыкантов оно именовалось "совком", и отношение к нему было такое - полупрезрительное. Я прекрасно помню, как ко мне приходил мой товарищ-музыкант и говорил: "Пошурши в своих пластинках, подбери мне там какого-нибудь "совка" для народа в ресторане". Было ли такое же отношение у тех, кто делал эту музыку, или же они стояли за свои песни?
А.К.: Начнем с того, что нельзя так огульно говорить, что песни были такие уж паршивые.
Д.З.: Тридцать лет прошло, а песни до сих пор помнят - это само за себя говорит. Возьмите Диму Маликова, "Сливки", "Премьер-министр" - эти люди сейчас раскрутились на песнях, которые были популярны в 70-х-80-х годах.

-Понятно, но просто часто приходится читать в интервью с музыкантами старых ВИА: "Я такой вот в душе рок-н-ролльщик, но вынужден был идти "продаваться" в ВИА, играл и пел там, хотя мне это все претило" и т.д.
Д.З.: Не знаю. Например, когда я работал, мне это нравилось, иначе я бы вообще этим не занимался.

-То есть, из этих публикаций получается, что в ВИА шли, скажем, несостоявшиеся джазовые музыканты или те, кто хотел, но не мог тогда играть рок. И возникает вопрос, а были ли вообще люди, которым именно это нравилось, именно это они хотели делать?
Д.З.: Были, конечно. Я тоже, кстати, классический музыкант, консерваторию закончил, играл концерты с симфоническим оркестром. Но мне это нравилось, я любил "Beatles", мне это было близко. И то, что я делал - я сейчас о себе лично говорю - мне было в кайф, я получал удовольствие от этого.

-70-е годы - "звездный час" ВИА, само это словосочетание для слушателей было почти магически притягательным. Но потом вдруг все ансамбли от приставки "вокально-инструментальный" стали открещиваться, именовать себя группами. Из-за чего?
А.К.: Я в то время работал в камерном ансамбле как камерный музыкант. Камерные музыканты, музыканты вообще, профессионалы, которые читали с листа, не-на-ви-де-ли вокально-инструментальные ансамбли. Считалось, что в вокально-инструментальных ансамблях того периода работают отбросы, не музыканты. Почему? Потому что там нечего делать было, там не было никакой музыки, абсолютно. Тот же Валерий Селезнёв, с которым я десять лет проработал в одном коллективе, когда он уже ушел из "Лейся, песня", рассказывал, как они искали, что-то там с Малежиком рулили, пытались вводить какие-то новшества, но у них ничего не получалось. Вокально-инструментальная музыка изжила себя к тому периоду. Почему? Потому что тем не было. Если бы те темы, которые есть сейчас, они бы делали тогда, наверняка у них полет творческой фантазии был бы сумасшедший.

-Период популярности вокально-инструментальных ансамблей растянулся, как минимум, лет на десять, у потеснивших их потом на сцене рок-групп он оказался покороче. А потом пришел "Ласковый май" и всех "задавил". Почему так случилось?
Д.З.: Очень просто - менталитет народа.
А.К.: Совершенно верно. И удачная идея, удачное продюсирование.
В.А.: "Ласковый май" - это тот же ВИА, только немножко другая система: там уже была фонограмма, там были мальчики-"мартышки", а в принципе, идея та же. Просто ВИА - это натуральный продукт, все умели петь, если выходили на сцену. А попса, которая пришла с "Ласковым маем", - это уже, к сожалению, "картонки", которые не издавали звука, вот и всё.
А.К.: Идея была гениальная. Что всегда движет в шоу-бизнесе? Эпатаж. В случае с "Ласковым маем" эпатаж был сумасшедший, обалденный просто. Когда я услышал это, я просто рыдал в душе. Пришла Надя Чепрага - мы работал где-то в Казахстане - и говорит: "Саша, а ты слышал, сейчас появился новый ансамбль - дети-сироты поют". Она мне это сказала - у меня просто все оборвалось внутри. Я еще не слышал "Ласковый май". Это фишка была для всех - дети-сироты поют. Все знали о том, что они где-то там в подвале в жутких условиях записали свои первые альбомы, папы-мамы их бросили, поэтому на них ходили, чтобы помочь этим сиротам. То есть идея гениальная была.

-Да, но потом, когда все уже знали, что их то ли три, то ли четыре состава, что они выступают под полную фанеру - и все равно ходили...
А.К.: А кто знал? Я лично с ними работал в их звездный час. У нас программа была "Мелодии друзей". Мы работали с западными исполнителями - сумасшедшие звезды были у них на "разогреве"! Мы были в первом отделении, а "Ласковый май" - во втором. И я видел этих девочек, которые с себя трусы сдирали и кидали им из зала! Поэтому, когда они узнали, что всё это фонограмма, им уже было наплевать - они рыдали под эту музыку!
В.А: Они уже "на иглу сели".

-Давйте посмотрим, что было дальше. По объективным причинам ВИА прекращали свое сущестование, музыканты разбредались - кто-то уходил в джаз, кто-то уходил в рок, в классическую музыку или из музыки вообще. А десятилетия спустя эти музыканты, люди с многолетним опытом работы в других жанрах, других сферах вдруг начинают собираться вместе, чтобы снова играть и петь те песни, для исполнения которых, наверное, не нужно иметь консерваторского образования. Ведь это, по большому счету, не ради денег делается? В чем кайф?
Д.З.: Это то, о чем я сказал в начале: если прошло тридцать лет, а эти песни по-прежнему любят и помнят, значит, в них что-то есть. Возвращаясь ко вчерашнему концерту - я видел, что в зале превалировала молодежь, и молодежь знает все слова и мелодии.

-Да, но насколько это профессионально интересно?
Д.З.: Для нас это очень интересно. Я последние годы получаю от этого удовольствие.
В.А.: Я думаю, что песни ВИА - это народные песни определенного периода, определенного поколения. Мой папа раньше за столом пел: "Хаз-Булат удалой..." или "Чому я не сокiл, чому не лiтаю". Другие папы, пришедшие позже, пели: "Я каждый жест, каждый взгляд твой в душе берегу", "До чего ж я невезучий", "Там, где клен шумит..."
А.К.: А теперь я вам задам вопрос, на который мне никто не ответит. Когда мы привозили в Германию "Ласковый май", мы столкнулись с очень интересным явлением. Публика, которая пришла там на "Ласковый май", была точно такой же, как и в то время - девочки четырнадцати-пятнадцати лет. И они точно так же рыдали! Но они не могли раньше слышать эти песни, им тогда было по два года! Откуда они их помнят?
В.А.: Очень просто - они слушают любимые кассеты родителей.

-Куда сегодня больше обращены ваши взоры - на Восток или на Запад? Я понимаю, что проект "Лейся, песня International" - это не основное ваше занятие:
Д.З.: Безусловно, это, в первую очередь, для души. Вот понравилось нам, а тем более "Sony Music" предложила нам выпустить диск, и такой шанс, конечно, нельзя было упускать. "Sony Music" сейчас заинтересована в продвижении русской музыки Русскоязычный Запад - Канада, Америка, Израиль, Австралия, Европа, а также страны СНГ - этот большой рынок, порядка пятидесяти миллионов, они хотят это продюсировать и зарабатывать (bbcrussian.com)..
А.К.: Они поняли, что собралась критическая масса:
Д.З.: У них есть опыт, наработки, они знают, как это правильно делается, поэтому начинают делать промоушн, выпускают телевизионные ролики, все пошло-поехало. Они набрали порядка двадцати команд - "БИ-2", ваша "Виа Гра", "Мумий Тролль", и мы в это двадцатке присутствуем. "Sony Music" вкладывает деньги, и где-то через полгода мы уже будем видеть результат.
А помимо проекта с "Sony", мы кроме песен на русском языке, исполняем еще песни по-немецки, как это ни смешно звучит.

-И название ансамбля на немецкий переводите?
Д.З.: "LP Inter". Тут еще как бы игра слов: "LP" - "longplay", тоже в кайф получается.
А.К.: Вся беда заключается в следующем. Какая альтернатива у всех старых коллективов? Никакой. Ни у кого, ни у одной команды нет никакого будущего. Почему? Не появляется новых вещей. Все работают на старом материале. Поэтому наша идея была - сделать какое-то новое движение.
Д.З.: У нас два композитора в коллективе - Саша и Влад, которые написали массу всякого разного. Влад - автор и исполнитель двенадцати своих альбомов. Саша тоже много работал, дуэт-кабаре "Академия" - его рук дело.
А.К.: То есть мы - люди не со стороны, как бы знаем, откуда ноги растут. И когда мы организовали этот коллектив, нам сразу пришла мысль - а что будет опосля? Мы хотим дать проекту новое движение. Ищем новые формы. В чем "LP" может проявить себя дальше? Новое исполнение, новое звучание.

-Песни на немецком - это что-то новое, оригинальное или же переводы старых вещей?
А.К.: Нет, это полностью оригинальные вещи. Мне написали тексты немецкие авторы - чистые немцы, никакие не приезжие. С немцами работать очень тяжело. На сегодняшний день я уже переписал, наверное, по пятьдесят-шестьдесят вариаций на каждую песню. Почему? Когда я переделываю, автор текста приходит и говорит: "У меня новая идея, все что мы писали - не пойдет, я так не хочу, я хочу заново". Он пишет новые слова, и мне приходится заново перепевать все это. Более того, он работает над произношением, не дает мне ни одного слова произнести неправильно, заставляет петь чисто. Я говорю: "Это ж хорошо, когда у иностранца какой-то легкий акцент". Он говорит: "Нет, только не для немцев, немцы ненавидят иностранцев". Вот такая ментальность у людей, они хотят слышать свой язык чистым. Поэтому, если есть чуть-чуть налет какой-то будет - нормально, но только, чтобы это не было слишком уж заметным.
Д.З.: Этот проект еще интересен тем, что мы его делаем на чистом немецком языке, но с русским менталитетом.
А.К.: Была у нас такая ситуация. Приходит девчонка на концерте, немка, спрашивает: "Почему у вас все песни такие печальные?" Она не понимает слов, она слышит, что это печальная музыка. Я говорю: "Это о любви". Она: "Как?! Этого не может быть! Я думала, вы поете о каких-то истязаниях, людей убивают, режут или детей теряют". - "Нет, это все о любви". Она говорит: "Но любовь - это же чистое, светлое чувство, о нем надо петь светло!" То есть тирольский марш должен быть: тын-тын-тын! Это их ментальность такая немецкая, с ней надо соглашаться. Но вот эти новые песни я сделал как раз в нашей ментальности - а пусть они привыкают к этому! И это сразу привело к результату - это новое для них. Люди, которые это послушали, сказали: "Да, в этом что-то есть". Вообще, загадывать сложно, потому что рынок у них там свой, и на рынок они не так хорошо пускают.

-Вот об этом, кстати, я хотел спросить. Музыканты, которые уехали в Штаты, в Израиль, музыкой там, как правило, не занимаются. Как обстоит дело в Европе, в Германии в частности? Это у вас так удачно сложилось - иметь отношение к музыкальному бизнесу или здесь с этим проще? Или все-таки, как пел Владимир Высоцкий, "мы нужны в Париже, как в русской бане пасатижи"?
Д.З.: Безумно тяжело.
А.К.: Я хочу сказать - это дифирамбы Диме - если бы он не занимался промоушном всех этих знаменитостей, то наверное, заниматься одним только проектом "Лейся, песня International" было бы невозможно. Потому что сам по себе этот проект ничего не приносит. Вообще. Только из-за того, что он занимался всеми этими "гигантами мира сего", он имел возможность как свое хобби двигать этот коллектив.

-А насколько тяжело там заниматься музыкой вообще?
А.К.: Конкуренция очень большая. Я сам - оркестровый музыкант, тромбонист, закончил высшее музыкальное учебное заведение, лауреат джазовых фестивалей, представлял Россию на самых престижных конкурсах, работал в одном из самых крутых джазовых коллективах того времени. Но, приехав в Германию, столкнулся с такой ситуацией. Идет конкурс - берут немца. Практически всегда. Недавно была такая поучительная история. Проходил конкурс, кажется, в Берлинский симфонический оркестр. Было двадцать пять музыкантов, из них русских шесть или семь. Великолепно играли, практически все прошли. А предпочтение отдали немцу. Плохо играл, посредственно, а его взяли, всех остальных отчислили. Самое смешное случилось потом. Через два месяца его уволили. Оказалось, что он не умел играть в оркестре. Он сыграл конкурс, он чисто сольный музыкант, а читать с листа ноты он не смог. Тем более - в группе надо играть. И тогда уже взяли нашего.

-Из вновь собравшихся старых коллективов едва ли не одни только "Поющие гитары" существуют в единственном экземпляре. Остальных - по два, три, четыре...
А.К.: По сути, это осколки коллективов.
В.А.: Но осколки настолько яркие, что еще могут привлечь внимание.
А.К.: А теперь давайте помечтаем, что будет дальше, попробуем просчитать дальнейшие шаги. А шаги будут очень интересные. Если говорить вообще о каком-то будущем, только тот коллектив выживет, который будет дальше развиваться, у которого кровеносная система будет работать.

-В таком случае, ваш прогноз: что могло бы быть более перспективным? Естественно, это должен быть новый репертуар. Но новый репертуар - в том же ключе или же с попыткой изменить что-то кардинально?
А.К.: Я считаю, что это должен быть "фьюжн" - слияние разных стилей.
В.А.: Должна быть абсолютная лирика. Новый репертуар - при наличии ротации. Можно написать сумасшедшие вещи, но если их никто не услышит - на фиг они никому не нужны. Если это сильная организация, как то, что сейчас делает Дима, - это имеет место быть. А если сидеть в своей каморке и зарабатывать песнями, которые были спеты еще в прошлом веке и только этим, и не пытаться сделать что-то новое... "Зачем ты это поешь? Не надо! Пой дальше про клен, не надо нового!" А если это новое появляется - оно должно прозвучать.
А.К.: Влад прав - победит тот, кто будет делать ротацию. Но это мы умничаем - "делать ротацию". У кого бабки будут, тот и победит!
Д.З.: У нас есть опыт, мы последний десяток лет занимаемся всяким разным: у Влада студия в Москве, где он пишет массу людей. У нас во Франкфурте большая студия, которой Саша руководит, где пишутся не только русские, но и немцы. И так далее. То есть у нас уже есть какие-то силы, мы знаем и умеем, как это правильно делать. И если нам это дальше будет интересно - попробуем продвинуть дальше свой проект, который, безусловно, создавался, в первую очередь, для души. Первые шаги уже сделаны - запись на "Sony", сейчас по всему миру пойдет ротация. Будем ездить с C.C. Catch на гастроли как "special guest" - это тоже неплохо. Кроме того, тот русскоязычный контингент, который проживает сейчас в Германии, а это порядка пяти миллионов человек, воспитывался на этой музыке, поэтому потребность в ней существует. И в Германии мы как бы "звезды", пользуемся популярностью.
А.К.: 5 июня нас пригласили на огромный концерт, его устраивает одно немецкое общество. Они проводили опрос среди населения - кого из "старичков", из старых коллективов можно пригласить. И все сказали: "Лейся, песня".
Д.З.: А каждые два года в Германии проводится встреча русскоязычных немцев, на который съезжаются немцы со всего мира, до сорока тысяч человек собирается. И нас приглашают уже в третий раз, это тоже о чем-то говорит.

-Нет ли у вас планов, хотя бы гипотетических, приехать сюда полным составом, сыграть, по крайней мере, сольное отделение?
Д.З.: Есть, конечно, но это трудно. У всех нас есть свой бизнес.
А.К.: То есть, каждого надо оторвать от серьезной работы, и каждый потеряет что-то серьезное.
Д.З.: Но мы согласны на это пойти, если нам будет интересно. Кстати, вчера после концерта к нам подходило несколько человек, предлагали тур по Украине, по Крыму.

-По-моему, украинская публика - очень благодарная, и по Киеву вы это могли заметить.
А.К.: Да, тепло, тепло принимали.

-Наверное, когда вы жили в Союзе, у вас были какие-то любимые западные исполнители, которые служили образцом, были недосягаемой звездой. Приехав на Запад и познакомившись с кем-то из них лично, что вы испытали: разочарование или, наоборот, убедились - да, это большой человек.
Д.З.: Я про себя скажу. Я уже более пятнадцати лет работаю с "Boney M" - это люди гениальные. Хотя их знают во всех уголках земного шара, они как люди - открытые, шикарные.

-То есть, они Вас не разочаровали?
Д.З.: Не то слово - они меня очаровали! Чем выше по уровню человек, тем он проще. То же самое могу сказать о Стинге: суперзвезда, исполнитель, который собирает огромные стадионы по всему миру, мог со мной сидеть два часа, рассказывать о жизни, о лесах в Бразилии, о том, как он помогает природе. А "Boney M" вообще специально прилетели всем составом из Лондона, чтобы поздравить меня с днем рождения. Это было настолько приятно! А чем исполнитель ниже, тем больше у него апломба.

-Оглядываясь назад, можно ли сказать, что ансамбль "Лейся, песня" сумел создать собственный стиль, который отличал его от других советских ВИА?
Д.З.: Думаю, что да. Безусловно, стиль свой есть. И это во многом связано с творчеством таких композиторов, как Слава Добрынин, Давид Тухманов. И в своем новом альбоме, который мы сделали, мы попытались соединить старый дух и сегодняшний день, хотя это безумно тяжело. Задача была - перенести в сегодняшний день те песни, только чтобы они по-современному звучали, современными звуками. Многие делали такие попытки - не получалось. Кажется, нам это немножко удалось. Мы ставили этот альбом и тем людям, которые вообще никогда не слышали этих песен, и тем, кто их знает, - и в том, и в другом случае реакция была положительная.

-Почему вы решили взять песни и других ансамблей?
Д.З.: В этом альбоме как раз таких песен мало, а вообще мы исполняем много песен других ансамблей. Наша программа так и называется - "Лучшие хиты 80-х". Мы там поем и "Цветов", и даже "Машину времени". А альбом - я об этом там написал - это дань любви и уважения ко всем, кто прошел через эту штуку.

-Одна из наиболее удачных, на мой взгляд, пластинок отечественного ВИА-жанра - это миньон с четырьмя песнями Давида Тухманова, который ансамбль "Лейся, песня" записал в середине 70-х. Д. Тухманов, как известно, долгое время жил в Германии. Не приходилось ли там с ним пересекаться?
Д.З.: Мы несколько раз разговаривали с ним по телефону, но в тот период, когда он жил в Кёльне, он занимался только классической музыкой и хотел от эстрадного жанра отойти вообще. Но сейчас он вернулся в Москву, и опять занимается песней. У него был совершенно шикарный юбилей, такой красивый, пафосный.

-А с Вячеславом Добрыниным поддерживаете связь?
Д.З.: Со Славой мы дружим уже больше тридцати лет, он приезжает к нам часто. Он наш друг, и мы частенько работаем вместе. Отношения остались такие же, как тогда.

-Это здорово.
Д.З.: Два года назад "Лейся, песня International" специально приезжали к нему на юбилейный концерт, который проходил в Кремле.

-У тех, кто знаком с историей ансамбля "Лейся, песня", наверное, возникают невольные ассоциации: "Лейся, песня" - Михаил Шуфутинский - шансон. Вас никогда не просят исполнить что-нибудь в этом почитаемом нынче жанре, в котором Михаил Захарович столь преуспел?
А.К.: Нет, такую музыку мы никогда исполнять не будем.

Лейся песня International


Послесловие Рядового Армии Меломанов, или Еще один феномен загадочной славянской души

Слово "душа" прозвучало в нашей беседе неоднократно - наверное, не случайно.

Попытаемся разобраться во всем с самого начала. Что же получается? Во времена тотальных "низзя" музыканты хотели играть запрещенную западную музыку, а публика, соответственно, слушать ее. От невозможности самореализации "душа музыканта тосковала", и в результате рождались песни - в чем-то наивные, в чем-то подражательные, но - свои. Но все равно, для музыкантов "высшим пилотажем" было "снять в ноль" западный образец, чтобы потом, обманув худсовет, натихую вставить кусок его в "песни советских композиторов", или вовсе целиком сыграть где-то на периферии, рискуя навлечь на себя гнев начальства. И публика, как мы выяснили, тоже зачастую шла на концерты отечественных исполнителей именно для того, чтобы хоть краем уха услышать столь притягательный "запад".

Что было дальше? Стена обрушилась, многие музыканты поуезжали туда, где, как они думали, можно играть все, что хочешь, а их оставшиеся здесь слушатели вдоволь "накушались свободой", в том числе и свободой слушать какую угодно музыку, даже если ты ее слушать не хочешь.

И что же мы имеем сегодня? Вполне солидные, обеспеченные и состоявшиеся люди, бывшие музыканты бывших советских ВИА, когда-то столь всеми склоняемых - от официальных инстанций и партийно-комсомольской прессы до снобствующих студиозусов (правда, за разные вещи) - собираются вновь, чтобы петь и играть - нет, не запрещенные когда-то западные хиты, а те самые, выстраданные когда-то песни, в которых, как оказалось, "есть какая-то душа". Да и публика - та самая, что ходила на концерты, чтобы услышать "кусочек запада", сегодня хочет слушать именно эти старые, но "свои", песни.

Еще один необъяснимый феномен "загадочной славянской души"? И мы по-прежнему начинаем ценить лишь то, что теряем, и по-настоящему любим только истории с грустным концом?

Не будем пытаться раскладывать все по полочкам, сопоставлять, анализировать, ибо там, где властвует душа, законы железной логики и доводы трезвого разума не действуют.

Владимир Куц (V.V.) vv_box@ua.fm
Специально для официального сайта "Лейся, песня International"
На POPSA.info публикуется с разрешения Дмитрия Закона


ВИА "Лейся песня" История Дискография Утренняя почта
Copyright 2004 "Популярная советская песня"
Публикуется с разрешения ЛП-Inter.
Использовать материал вы можете с разрешения координаторов проекта popsa.info